РОДНОЙ БЕРЕГ

    Бельгия входит в число европейских лидеров по доле «атомной» составляющей в энергетическом рынке страны. До 55 % электроэнергии нарабатывают АЭС Тианж и Доэль, имеющие в общей сложности 7 реакторов. Причем, все охлаждаются за счёт влажных градирен.

   АЭС Тианж расположена на окраине городка Уи, - до ближайших домов метров 200. Территория станции напоминает ботанический сад - цветущие форзиции, сакура, вечнозеленые деревья и кустарники, обустроенные пешеходные тропы... Ни единого признака угнетения зелёного наряда окрестной территории 150-метровыми башнями, над которыми то курится, то поднимается столбом водяной пар.

- За 40 лет эксплуатации администрация АЭС не получила ни одной обоснованной жалобы, - говорит член Совета директоров, отвечающий за связи с общественностью, Жан-Жак Плейерс. – Если не учитывать, что поначалу были жалобы на тень, отбрасываемую паровыми облаками. Но при самых неблагоприятных метеорологических условиях они распространяются на 200, максимум - 300 метров. 

   Хотя главный инженер АЭС Роланд Ласудри внёс небольшое уточнение: факел может растягиваться до полукилометра. Что, впрочем, не меняет сути дела. Жители Уи, поначалу относившиеся с опаской, как с самой станции, так и к градирням, к ним уже привыкли. Тем более, что законы Бельгии, запрещающие тепловое воздействие на природные водоемы, вынудили атомщиков пойти на охлаждение реакторов через башенные испарители. А когда на одной из башен появилось гнездо ястреба, на Тианже решили, что сама природа признала тем самым исполины «за свои». 

   Здесь важно добавить, что станция является для местного муниципалитета социально значимым предприятием. Ежегодно в местную казну с Тианж поступает 13 млн евро, что составляет треть бюджета 20 тысячного городка. Рабочие места почти тысячи сотрудников станции - одни из самых высокооплачиваемых в стране. С муниципальным образованием у атомщиков – самые доверительные отношения. Так местные власти даже наделены правом остановить работу АЭС. Разумеется, в самом крайнем случае. Правом «вето» местная администрация за 40 лет так ни разу и не воспользовалась – претензий к частной эксплуатирующей компании – никаких. 

По типу Фукусимы

    Но вернёмся к пресловутым градирням. Если мысленно перенести их, из согреваемой Гольфстримом Бельгии, на Северо-Запад России, предсказать, как они себя поведут не так-то и просто. Если в Тианже зимой столбик термометра опускается минимум до минус 15, и то только по ночам, то на южном берегу Финского залива трещат морозы и под минус 30. 

    По мнению профессора Российского гидрометеорологического университета Александра Гаврилова, являющегося, к слову, руководителем тома ОВОС для ЛАЭС-2, «…Зимой повышенные (в градирнях – Л.З.) температуры приведут к образованию густых туманов, моросей, сильнейшего гололеда. Толстая корка льда будет образовываться повсюду — на трубопроводах, проводах, строениях. Но речь идет о зоне радиусом до 500 метров от градирен, а при некоторых погодных условиях — до полутора километров. В этом пятне не должно проходить линий электропередач, автомобильных и железных дорог, трубопроводов. … Летом обстановка будет куда спокойней». (газета «Маяк») 

    Дело в том, что в радиусе около километра от строящегося первого блока ЛАЭС-2 находятся открытые распределительные устройства на 750 кВт (ОРУ-750) ЛАЭС-1. 
- Обледенение открыто расположенного электрооборудования ОРУ-750 - больной вопрос, - считает лауреат Государственной Премии и Премии Совета Министров СССР, бывший руководитель ПТО ЛАЭС-1 Михаил Шавлов. – А при повреждении электролиний, отходящих от ОРУ, возникает реальная угроза потери связи атомных блоков с единой энергосистемой. Вследствие этого может резко снизиться уровень безопасности ЛАЭС-1 и ЛАЭС-2 . Возникнет острейшая аварийная ситуация, когда не будет обеспечено электроснабжение всей технологической цепочки, а, именно, собственных нужд ядерных аппаратов. Как следствие, – возможный вариант развития аварии по типу Фукусимы.

Гипотетическая нефть и реальные водоросли

   Сосновоборские градирни будут иметь еще одно существенное отличие. В испарительные башни Тианжа подается пресная вода из местной речки Мёзе, настолько чистой, что в ней водится форель. В российские планируется подавать морскую подсоленную воду из Копорской губы – одного из самых грязных мест восточной части Финского залива. 

   О ее неблагополучном состоянии могут судить даже не специалисты – в особо знойные дни лета вода приобретает ярко-зеленый цвет – в ней бурно зацветают водоросли. (Цветение - свидетельство наличия в воде органических соединений.) Распыление такого субстрата в атмосферу не несет ничего хорошего для людей с ослабленным здоровьем, особенно астматиков, а также детей и стариков. 

Позволю еще раз процитировать свое интервью с профессором Гавриловым:

Вопрос: «Мы уже говорили, что Копорская губа достаточно загрязнена. Учтено ли в ОВОС ЛАЭС-2 распыление через градирни той «химии» и органики, что присутствует в морской воде?» 
Ответ: «Такая задача не ставилась. Хотя этот вопрос не представляет никакой научной и технической сложности».

Вопрос: «Не кажется ли вам это странным, тем более, что под боком у ЛАЭС-2 строится один из крупнейших российских портов «Усть-Луга»?
 Ответ: «В нём нет нефтеперевалки, грузы насыпные, безопасные». 

  Итак, при проектировании градирен задача учёта находящихся в воде загрязняющих примесей не ставилась. Между тем, один из ведущих экспертов фирмы HAMON Серж Вижьен, на семинаре, состоявшемся в конце 2009 года в ЦИПКе Росатома, заявил, что к качеству воды, подаваемой на мокрые градирни, – требования особые. Как могли проектировщики этого не учесть? 

   Тем временем в порту Усть-Луга решено начать и нефтеперевалку, которая достигнет в ближайшее время 30 миллионов тонн в год. И этого факта проектировщики ЛАЭС-2 не учли – решение о строительстве нефтяного терминала было принято после завершения проектных работ. (К слову, что думают органы госконтроля? Ведь обе ЛАЭС – и первая, и вторая - могут оказаться жертвами нефтеразливов.) 

Семь раз отмерь

    Итак, морозы, грязная вода, гипотетические нефтепродукты - ничего общего с Тианжем! Справиться ли с такими «мелочами» строящаяся и действующая станции? Выдержит ли оборудование градирен? Как их работа отразится на здоровье населения? 

   Дельный совет дал по окончании встречи Жан-Жак Плейерс: «Обратитесь во Всемирную ассоциацию операторов атомных электростанций (World Association of Nuclear Operators или WANO), ее заседание состоится в мае 2011 года в Москве. Они помогут еще раз проанализировать вашу конкретную ситуацию».

   Проанализировать еще раз было бы нелишним. И руководство российского города-атомщика, кажется, собирается воспользоваться этим предложением. Как говорится, лучше семь раз отмерить… 

Лина Зернова